Допит Олександра Навроцького в «III отделении» 10 квітня

Вопросы, предложенные бывшему студенту Навроцкому.

1) Известно ли вам о существовали тайного общества, называемого Славянским обществом св. Кирилла и Мефодия; если было известно, то подробно опишите цель оного, состав и все действия, в видах оного предпринятые.

О существовании тайного общества, называемого Славянским обществом Св. Кирилла и Мефодия я решительно не имею никаких понятий.

2) Если вы не знали об обществе, то объясните, от кого слышали рассуждения на счет славянства, соединения славянских племен, государственного преобразования и подобных предметах; не можете ли ныне по объявлении вам о существовали тайного общества сообразить все, что слышали, и объяснить все подробности, кои могут привести к обнаружению членов и действий общества?

Рассуждения о славянстве я слыхал от многих лиц, но все эти рассуждения были чисто ученые; на счет же политического соединения Славян и их государственного преобразования я не слыхал ничего. Так, например, говорили о сочинениях многих славянистов, порицали или хвалили то или другое сочинение, высказывали свои мнения о них и проч. Знаю, что Гулак имел переписку с Ганка, далее читал я некоторые письма к нему от Ганки, но в них ничего не было даже о славянстве. Также Ганка прислал Гулаку юридическую книгу собственного сочинения Ганки. Не имея решительно никаких данных, кроме одного объявления (в предложенных мне вопросах) о существовании какого-то тайного общества, очевидно, я не могу сообщить никаких подробностей, которые бы могли привести к обнаружению членов и действий общества.

3) Поименуйте всех лиц, вам известных, которые занимались предположениями о соединении Славян и политическом перевороте, объясните, в какой степени каждое из этих лиц участвовало в означенных предположениях.

Так как я объявил во втором ответе, что я не знаю таких лиц, кои бы рассуждали о политическом соединении Славян между собою, то на предложенный мне третий вопрос я не могу ответить ничего утвердительного.

4) Действительно ли, что вы сами в Киеве в собраниях у Гулака разделяли преступные разговоры товарищей ваших, точно ли Гулак читал при вас рукопись под названием «Закон Божий», правда ли, что вы жаловались на недостаток материальных средств к скорейшему распространению идей означенной рукописи, действительно ли вы читали в том же собрании у Гулака стихотворения Шевченка «Сон» и другие, исполненные противозаконных мыслей, давали ли вы студенту Петрову собственную вашу рукопись о «Гайдамаках», и говорили ли, что находите эту рукопись весьма полезною для распространены между жителями Малороссы прежнего воинственного и свободного духа.

Я не знаю, какие преступные разговоры я мог разделять и с какими товарищами моими в собраниях у Гулака. Я не слыхал, чтобы Гулак читал при мне рукопись под названием «Закон Божий», и я не жаловался ни на какой недостаток материальньїхь средств. Сочинения Шевченка «Сон» я не читал и не знаю, что это за сочинение. Студенту Петрову рукопись мою о «Гайдамаках» я действительно дал; но не говорил, что нахожу эту рукопись полезною для распространения между жителями Малороссии воинственного и свободного духа. А говоря с ним о поэзии малороссийской, сказал, что то произведение, по языку и гомерическим описаниям, может стать на равне с песнею Гомеровой Илиады.

5) Объясните смысл следующего письма вашего к Белозерскому: «Вы спрашиваете, о каких я писал лицах, между которыми можно посеять любовь к родине. У меня не было на примете указать вам того или другого. Поищите, много найдете. Иногда в бедной хижине сидить с таким горячим сердцем, что может сжечь целый свет, если туда бросить хоть маленькую искру. Вы говорите, что те, которые живут в Украине, пригляделись к ней. Пригляделись: ибо ничего не видели, а покажите им – все пойдет на лад?»

Билозерский еще перед отьездомь в Полтаву тосковал, что он едеть в глушь, меж людей ему незнакомых. Я говорил ему, что в Полтаве не так дурно, как ему насказали. Потом из Полтавы писал ко мне тоже об этом, жаловался на пустоту общества, презрение к родному и проч. Я ему писал, чтобы он только позаботился немного, и верно найдет многих достойных людей, в которых увидит много прекрасного. Я тем более должен был вступиться за Полтаву, что это было место моего воспитания. Словами же, вы «говорите что те, которые живуть в Украйне, пригляделись к ней. Пригляделись: ибо ничего не видели, а покажите им, то пойдет все на лад» – я намекал на то, что там ничего не знают о поэзии малороссийской и стоить только раскрыть ее, чтобы все обратили внимание на нее. Вот смысл моего письма к Белозерскому.

6) О какой княжне Репниной вы упоминали в том же письме и о каком обществе говорила она вам, которое могло бы образоваться между молодыми людьми для утверждения и распространения веры?

В том же письме к Белозерскому я говорил о княжне Варваре Николаевне Репниной. В одном разговоре с ней я утверждал, что религиозные сомнения должен пройти почти каждый человек, в особенности же молодой. Сомнения суть не что иное как пробный камень, на котором испытывается и утверждается каждый человек в вере. И тогда я сказал ей, что сам знаю некоторых людей, которые страдают этими сомнениями, хотя сам, прибавил я, тепло убежден в учении Спасителя. Репнина на это мне сказала: возможно ли вам так равнодушно говорить о подобных вещах? Я думаю, что истинный христианин сам должен болеть о таких людях, и было бы очень полезно, если бы образовалось общество для распространения веры между такими людьми. Это не подлинные слова княжны Репниной, но разговор мой с нею имел этот смысл.

7) О заведении какой школы в том же письме вы упоминали?

Я слыхал, не знаю только от кого, что Белозерский с дозволения правительства, хотел завести школу в Полтаве.

8) Где находится кольцо с вырезкою внутри имен св. Кирилла и Мефодия, которое вы носили?

Кольца с вырезкою внутри имен св. Кирилла и Мефодия я никогда не носил, не имел и не получал ни от кого.

9) Добавьте, не известно ли вам, сверх предложенного в предыдущих вопросах, еще что-либо о славянофилах и Славянском обществе.

Я старался не скрывать ничего, а отвечать прямо на предложенные мне вопросы и все, что я знал, я открыл, тем более, что я не имел никакой причины скрывать что-либо, ибо не причастен ни к чему преступному против престола и правительства. Студент Александр Александров сын Навроцкий.

Примитки

Подається за виданням: Грушевський М.С. Твори у 50-и томах. – Львів: Світ, 2007 р., т. 8, с. 411 – 414.