Донос студента Ол[ексія] Петрова попечителеві київського учебного округу А.Траскіну 3 марта 1848 p.
Возвратившись от помещика Ханыкова 1 ноября, у которого преподавал уроки сыну, я остановился на один день у моего родственника, профессора математики в духовной академий, Подгурского и не желая стеснять его собою, я в тот же день приискал себе квартиру на старом Києве в доме протоиєрея Андреевской церкви Завадского: кроме меня в этом доме находились еще два жильца, оба служащие в канцелярии генерал-губернатора Бибикова; фамилия ближайшего моего соседа была Николай Иванович Гулак.
Занимаясь довольно поздно вечером, я часто слышал у Гулака собрание людей и рассуждения о предметах касающихся до государства, проникнутые совершенно идеею свободы; оригинальность мнений здесь излагаемых о разных отраслях государственного управления завлекала меня, в следствие чего я начал обращать более и более внимания на подобные сходбища и разговоры; замечая таковые собрания довольно часто и видя, что предметы споров всегда были одни и те же, я с достоверностью мог заключить, что они в оснований своем должны были иметь цель определенную.
В один вечер я услышал, как лица собравшагося у Гулака общества подавали свои мнения касательно лучшего республиканского устройства для России. Разговор этот происходил между следующими лицами: помещиком Савичем, студентом Навроцким и профессором Костомаровым: в этом разговоре помещик Савич ревностно доказывал необходимость уничтожить в России монархически образ правления и стараться устроить правление народное с представительною формою, в котором бы каждое отдельною славянское племя имело у себя особенного представителя, заседающего в общем совете славянских племен; на мнение Савича были деланы возражения и вопросы профессором Костомаровыми.
Далее Савич доказывал возможность произвести таковый переворот при настоящих, по его мнению, неблагоразумных поступках правительства, приводя в пример постройку киевской крепости: что он говорил с одним инженерным офицером и что офицер этот доказывал ему необходимость таковой постройки как важного стратегического пункта, но что по мнению Савича это будет удобнийшее место для собрания лиц намеревающихся произвести возстание; доказывал дурные распоряжения заговорщиков 1825 года, в следствие каковых распоряжений они и не могли исполнить своих намерений и что вообще правительство желает подавить народный дух или, как выражал это помещик Савич, желает ввести в России китаизм, но что дух народный необходимо должен высвободиться от тяготеющего на нем деспотизма. В след за сим разговор сделался общим, что и не позволило мне слышать его с прежнею ясностью.
Вскоре после сего я был приглашен протоиереем на обед и так как мои оба жильца имели стол у Завадского, то я здесь и познакомился с ними. На другой день Гулак зашел ко мне и мы довольно долго проговорили о разных предметах науки; в то же время он просил, чтобы я непременно зашел к нему. Вечером на другой день я решился его посетить с намерением разузнать о лицах посещающих его, и первым моим вопросом был: «Кто этот либерал так часто вас посещающий?»
– «Это помещик Савич», – отвечал мне Гулак и здесь же опровергая все либеральные идеи Савича начал доказывать благоденствие государств под монархическим правлешем. Из этого разговора, и из прежде бывших без меня я легко мог узнать, что он только старается выведать образ моих мыслей; я начал доказывать ему противное, говоря, что и Савич в некотором отношении прав: что люди верно бы находились в лучшем положении, если бы были под правлением республиканским, и ко всему этому прибавил, что может быть таких людей очень много, но что они находясь в разрозненном состоянии, не имеют твердой точки опоры для обнаружения своих чистых намерений.
Увлечение, с которым я доказывал свое мнениє, совершенно разрушило всякия сомнения Гулака на мой счет и он открыл мне следующее: что люди стремящееся произвести переворот в государстве действительно существуют, и существуют не в разрозненном состоянии, а напротив того составляют огромное общество, находящееся кроме России и у других славянских племен; что члены этого общества имеют условный знак, служащий символом их соединения, при чем он достал из шкатулки голубую коробочку, в которой лежало золотое кольцо, на верхней части которого находились изображены как вообще на кольцах, покупаемых у гроба великомученицы Варвары, а внутри была надпись славянскими литерами во имя св. Кирилла и Мефодия.
Будучи совершенно уверен во мне, он так же прочитал мне и устав Общества, который я из ревности тотчас попросил списать и копию имел честь представить Вашему Высокопревосходительству; потом он мне сказал, что хотя это общество и многочисленно, но он не может сообщить мне по правилам Общества его членов как новопоступившему, что многие из членов общества путешествуют по России именно с целью распространить таковые идеи; что главный центр их общества в Москве; общество это всего более стремится распространять идею свободы между воспитанниками гимназий и вообще между детьми и потому самые лучшие и ревностнейшие члены стараются занять места учителей.
В другое время Савич пред отъездом своим за границу посещал Гулака и опять разговаривая о предметах государственных коснулся того, что важными помощниками в их деле могут быть так же воспитанники военно-учебных заведений, если между ними распространить идею свободы, при каковом разговоре находился студент Навроцкий.
Таковые сведения я получил во время моего пребывания вместе с Гулаком. Имея слишком ограниченные средства к поддержанию своего существования, я необходимо должен был искать случая опять преподавать уроки детям и в скоре нашел их у помещицы Якубовичевой. Здесь занятия частные соединясь с занятиями по университету, должны были отвлечь меня на некоторое время от продолжения моих изследований, тем более, что г-жа Якубович отправляясь на праздники Рождества Христова в деревню к родственникам, вверила моему попечению двух малолетних.
В продолжении этого времени я хотя и встречался с некоторыми из членов, но эти встречи были так непродолжительны, что я не мог завести разговора, прямо относящагося к делу; но во время праздников Рождества Христова Гулак прислал мне книги, именно Акты относящиеся к истории Западной России, при чем человек его сообщил мне, что он отправляется в С.-Петербурга и просит меня зайти к нему; я исполнил его желание; пришед к нему я застал студента Навроцкого, в присутствии которого Гулак прочитал мне Закон Божий, написанный совершенно популярным языком, для распространения между народом.
Главная идея в этом сочинении состояла в том, чтобы доказать народу, что все бедствия на него ниспосылаемые происходят от подчинения его верховной власти, при чем опровергается истинный смысл евангельских текстов «Воздадите кесарево кесареви, а Богово Богови», а также и слова апостолов «Несть власть аще не от Бога»… и дается им совершенно превратное значение; в заключении находится воззвание от Малороссиян ко всем вообще Славянам, чтобы они одумались и свергли с себя иго рабства.
По окончании чтения студент Навроцкий спрашивал моего мнения касательно этого сочинения и жаловался на недостаточность материальных средств для скорейшего распространения таковых идей. Далее продолжая разговор, он прочитал мне 4 стихотворения Шевченки, имеющие своим содержашем вообще мысли явно противозаконные. Так как все вышеизложенное происходило накануне отъезда Гулака в Петербурга, то я и не имел возможности списать у него Закон Божий.
Приезд моей матери 15 генваря вторично помешал продолжению моих изысканий; по отъезде ее 25 генваря обратно домой я мог узнать только следующее: что Гулак отправился в Петербурга вместе с Шевченком для занятия там ученой должности; что студент Навроцкий вместе с Маркевичем отправились в Пирятин, откудова студент Навроцкий намерен отправиться в Полтаву для приискания места в полтавском кадетском корпусе; и Маркевич же намерен возвратиться обратно в Киев.
Кроме этого студент Навроцкий сообщил мне свою собственную рукопись о Гайдамаччине, которую он находил весьма полезною для распространения между обитателями Малороссии для возбуждения их прежнего воинственного, свободного духа, самую эту рукопись имею честь представить Вашому Высокопревосходительству.
Со времени же отъезда таковых лиц из г. Киева я не мог далее следить за их действиями, и вмеcте с тем и приобретать новых сведений; почему все мною открытое я решился представить Вашему Превосходительству.
Писал студент Алексей Петров.
Что показание это писано студентом Петровым в нашем присутствии, в том свидетельствуем:
Попечитель округа Свиты Его Величества генерал-майор Траскин.
Помощник попечителя коллежский советник М.Юзефович.
Примитки
Подається за виданням: Грушевський М.С. Твори у 50-и томах. – Львів: Світ, 2007 р., т. 8, с. 391 – 394.